Сколько жизней у моего мужа, или Осторожно - «Скорая помощь»!

Мой муж, как кошка, имеет 9 жизней. Никаким иным фактом я не могу объяснить того, что он все еще жив.

Вскоре после того, как я приехала в Америку и вышла замуж, мой муж заболел и перенес полостную операцию. Шов начинался сразу под грудиной и заканчивался в самом низу живота. Как обычно – у нас в Америке – выписали его через три дня после операции, что пришлось на пятницу.

Я привезла его домой и уложила в постель, сообразуясь со своими понятиями о болезнях и операциях – надо лежать и вообще относиться к себе с бережением. Мой американский муж таких заморочек не разделял, поэтому принялся скакать и заниматься хозяйством, в результате чего шов у него внизу живота разошелся примерно сантиметра на три-четыре. С большим интересом посмотрев внутрь его живота, я снова уложила его в постель и кинулась звонить 911 – «Скорая помощь».

Дама на другом конце провода любезно сообщила мне, что помочь мне они не могут, потому что мне надо звонить тому хирургу, который делал операцию – только он может теперь прикасаться к моему мужу – вопросы страховки и юридические слишком важны в этой ситуации. А так как наступил уик-энд, то, скорее всего, хирурга-то я и не найду до понедельника. В ответ на мой ошеломленный вопрос «А что же мне сейчас делать?» дама хладнокровно посоветовала заклеить брюхо пластырем...

Пришлось бросать все дела, ехать за пластырем и клеить живот. Про инфекцию я старалась не думать вовсе.

Муж мой дожил до понедельника, поехал к хирургу, и тот его вполне хорошо заштопал. Так он расстался с первой своей «кошачьей» жизнью.

Вторая «кошачья» жизнь была потеряна следующим образом. Где-то в декабре, когда у нас бушевал грипп, стали моего мужа трясти приступы озноба – минут по 30 – так, что зубы стучат и стакан в руке удержать невозможно. После таких приступов температура обычно поднималась до 39-40 градусов. Когда приступы эти стали повторяться по 3-4 раза в день, я повезла его в «Скорую помощь» («Emergency room») – помните сериал с Джорджем Клуни в главной роли? Вот туда и повезла.

После заполнения необходимого количества бумаг и бумажек нас поместили в комнатку и велели ждать. Примерно через час-полтора пришел доктор. Выслушав, что произошло и как развивалось, он посмотрел горло и послушал легкие моего мужа (давление померили раньше), и поставил диагноз – грипп. Предписание – идите домой, пейте много жидкости, все пройдет.

Очень хорошо. Приехали домой и стали соблюдать предписания врача. Однако состояние больного ухудшалось. Приступы все чаще, температура все выше. Опять повезла мужа в «Скорую». Пока доехали, пока того же доктора дождались – приступ прошел, температуры нет, все путем. Тот же доктор – тот же диагноз – то же лечение.

Через три дня мой бедный муж перестал есть и пить, стал желтым, как лимон, и забыл, как ориентироваться во времени и пространстве. Что делать? Ехать в «Скорую помощь», конечно. На этот раз я привезла его на инвалидном кресле, любезно предоставляемом «Скорой помощью» для болезных и немощных. На вопрос «В чем ваша проблема?» я злобно ответила, указавши на мужика в кресле: «Вот моя проблема!»

Та же процедура заполнения бумаг, тот же доктор, тот же диагноз. Но в этот раз покидать госпиталь я отказалась. В конце концов, через 7 часов после прибытия моего мужа приняли в больницу. Случилось это в 3 часа утра, а в 6 утра мне позвонили и сообщили, что его переводят в реанимацию, потому что у него случилось общее заражение крови, или сепсис.

Прибежавши в госпиталь, я отыскала мужа в реанимации, где меня быстренько подхватил доктор-реаниматор. Он сообщил, что, во-первых, мой муж, скорее всего, не выживет, что, во-вторых, единственная надежда – это погрузить его в искусственно вызванную кому, в-третьих, что ему станет гораздо хуже, прежде чем (если) станет лучше. На что я ответила: «Вы его не знаете – он выживет».

Три дня я провела в больнице, слушая, что мой муж не выживет. Три дня я просидела у его кровати, смотря на его неподвижное лицо и на приборы в изголовье. Единственное, что я там понимала – это температура, державшаяся на отметке 39.9. Три дня реанимационная сестра Диана пыталась утешить меня, говоря, что, когда люди умирают, то они чувствуют любовь и тепло...

Однако на четвертый день, несмотря на то, что температура не упала и врачи все еще говорили мне пакости, Диана перестала говорить про любовь и тепло... А через 10 дней врачи разбудили моего мужа, и, открыв совсем желтые глаза, он прошептал мне: «Я тебя люблю».

После этого был реабилитационный санаторий в течение 2 месяцев, потом 3 месяца я выхаживала мужа дома. Такой грипп интересный случился...

Я пыталась подать в суд на «Скорую помощь». Говорила с юристом. Сказано мне было: «Ваш муж выжил? Досадно. Если бы не выжил, вы бы могли судиться, выиграть процесс и получить пару миллионов».

Ну, что нам деньги – было бы здоровье... Да и 7 жизней еще в запасе...