Соционика и другие типологии

Как он

Ты никогда не мог быть выдумкой.
Слишком уж яркие эти ощущения пробитых насквозь запястий и эта давящая, уничтожающая боль в сердце – но боль уже ушла, а может быть её просто уже не ощутить. Чувствуешь только инородное тело, гвоздь, пробивающий твою плоть уже на ногах, сразу на двух и глаза застилает пелена слез. Мне странно, что ты не кричал – будь я на твоем месте, мой крик бы донесся до каждого поселения на планете – люди, простите, но я не успел. Кровь льется, как священная река, как вино в чарку для твоих убийц, будь они навеки прокляты небесами! и этот хриплый смех.
Я давно бы потеряла сознание, потому что ты сейчас – как он. Но я не могу – цепкие холодные пальцы на моем запястье и мне не вырваться из этой хватки – брыкаюсь, рыдаю, кричу, чтобы меня забрали вместе с тобой. Но меня лишь ударяют по щеке, отчего я теряю равновесие и падаю перед тобой на колени, оцарапав кожу. Хочу закрыть глаза, но не могу – взгляд прикован к тебе, как и у всех сейчас – ты еле двигаешь губами и смотришь только на меня, будто говоря мне - прости. Я не чувствую себя, с каждым ударом мое сердце еле выдерживает ту душевную боль, я не могу отвести взгляд, потому что знаю, что потом себе это не прощу – в последний раз не смотреть в твои зеленые глаза. Мне больно – до крови прокусываю губу и кричу, кричу, что они убийцы, что я их ненавижу и хочу их смерти: ты на последнем издыхании качаешь головой и еле заметно улыбаешься, тихо шепчешь: прости их, Господи, и покорно опускаешь голову себе на грудь.
Твое сердце не бьется больше.
На меня накатывает волна отчаянья и шока. Тошнота, голова кружится, а я все ещё не могу отвести от твоего окровавленного тела свой взгляд. Кровь повсюду – я, пока сидела перед тобой на коленях, успела запачкаться вся, но мне все равно – душит чувство обреченности и гнева. Я снова срываюсь с места, не зная, откуда у меня столько сил, и перебираюсь через злую толпу, распихивая руками всех, кто попадается мне на пути. Погоня отстает, но мне нет до них дела – они отняли у меня тебя и все, жить больше не за чем. Кто-то пронзительно кричит и крик этот кажется мне знакомым – хватаю большой столовый нож, блестящий рядом с открытой бутылкой вина, который лежит на забрызганных алыми каплями бумаг и, не дожидаясь никого, со всей силы замахиваюсь для удара.
Для удара в сердце.
Если твое сердце, как и его, не бьется больше - нет смысла биться моему.
Резкая вспышка боли и я, как подкошенная, падаю на скользкую и залитую твоей кровью землю. Ты как он, она просачивается под землю, смывая все грехи человечества, смывая язву с их душ и очищая мысли от пошлости и злости. Они звери, дикие животные, зачем их нужно спасать? Он пытался, но даже у него не получилось. Как же ты, такой юный и красивый, можешь повторить его судьбу?
Я не чувствую боли, только то, что из груди потоком стекает моя кровь, смешиваясь с твоей. Последнее, что остается – это помолиться.
Помолиться, чтобы меня впустили в рай, к тебе.
**
Просыпаюсь и чувствую, что меня трясет.
Глаза не привыкли к темноте, сердце бешено колотится, я опускаюсь босой ногой на холодный пол и на ощупь добираюсь до другой комнаты – отсоединяю зарядное устройство и быстро набираю твой номер, совершенно не заботясь о том, что циферблат часов упорно застыл на отметке 4. Прошло гудков шесть, после чего на другой стороне провода раздалось твое сонное тихое: - Алло.
- Пообещай мне, что с тобой ничего никогда не случится?
Ты молчал, но я знала, что никогда не позволю тебе быть похожим на него.